Пугали богами.
А он говорил:
«Враки!»
Твердили:
«Держи себя в рамках...»
А он посмеивался.
И в небо глядел.
И шел по земле.
И осмеливался!
И рушились рамки!
И вновь воздвигались
рамки...

«Держи себя в рамках...»
А он отвечал дерзко!
«Держи себя в рамках...»
А он презирал страхи.
А он смеялся!
Ему было в рамках
тесно.
Во всех.

Даже в траурной
рамке.

Роберт Рождественский

Когда мне говорят о красоте
Восторженно, а иногда влюблено,
Я почему-то, слушая, невольно
Сейчас же вспоминаю о тебе.

Когда порой мне, имя называя,
О женственности чьей-то говорят,
Я снова почему-то вспоминаю
Твой мягкий жест, и голос твой, и взгляд.

Твои везде мне видятся черты,
Твои повсюду слышатся слова,
Где б ни был я — со мною только ты,
И, тем гордясь, ты чуточку права.

И все же, сердцем похвалы любя,
Старайся жить, заносчивой не став:
Ведь слыша где-то про сварливый нрав,
Я тоже вспоминаю про тебя...

Эдуард Асадов

Меж бровями складка.
Шарфик голубой.
Трепетно и сладко
Быть всегда с тобой.

В час обыкновенный,
Посредине дня,
Вдруг пронзит мгновенной
Радостью меня.

Или ночью синей
Вдруг проснусь в тиши
От необъяснимой
Нежности души...

 

Константин Ваншенкин

Сто раз помочь тебе готова,
Любую ложь произнести,
Но нет же, нет такого слова,
Чтобы сгоревшее спасти.

Не раздобыть огня из пепла
И костерка не развести....
Всe так печально, так нелепо, —
Ни отогреть, не увести.

Привыкла я к унынью ночи
И к плачу осени в трубе...
Чем ты суровей, чем жесточе,
Тем больше верю я тебе,

Тем всe отчаяннее, чище
Любовь моя и боль моя....
Так и живeм на пепелище,
Так и бедуем — ты да я.

Храню золу, латаю ветошь,
Приобщена к твоей судьбе...
Всe жду — когда меня заметишь,
Когда забудешь о себе.

Вероника Тушнова

Чуждые огласки,
Слышу речи ласки,
Вижу эти глазки,
Чую сердца дрожь,—

Томных грез поруки,
Засыпают звуки...
Их немые муки
Только ты поймешь!

 

Афанасий Фет

Забыть тебя? А с кем я буду
Печали, радости делить?
Пусть лучше все меня забудут
Чем я тебя смогу забыть...

Я не могу забыть тебя
Стрела Амура навек пронзила сердце
Всего лишь день и ночь с тобою проведен
Моей души открылась дверца

Глаза, твои глаза, глаза любви
Я в них тону и забываюсь
Зачем живу, зачем тобой дышу
И от этих мыслей всё сильнее маюсь...?

 

Сергей Есенин

Я схоронил любовь и сам себя обрёк 
Быть памятником ей. Над свежею могилой 
Сам на себе я вывел восемь строк, 
Посмертно написав их через силу. 

Как в марафонском беге, не дыша, 
До самого конца любовь их долетела. 
Но отлетела от любви душа, 
А тело жить одно не захотело. 

Как камень я стою среди камней, 
Прося лишь об одном: — Не трогайте руками 
И посторонних надписей на мне 
Не делайте... Я всё-таки не камень.

Константин Симонов

Не тот твой друг, кто за столом с тобою пьет, 
а кто в несчастии любом на выручку придет. 
Кто руку твердую подаст, избавит от тревог. 
И даже вида не подаст, что он тебе помог.

 

 Омар Хайям

Я понимаю, как смешно,
Искать в глазах ответ,
В глазах, которым всё равно
Я рядом или нет.

 

Владимир Высоцкий

Вы сущность женщины попробуйте поймите: 
Перед лицом мужчины, в сплошном смущении 
Она всегда нуждается в защите, 
Но втайне мыслит лишь о нападении...
 

Эдуард Асадов

В чем отказала я тебе,
скажи?
Ты целовать просил —
я целовала.
Ты лгать просил,—
как помнишь, и во лжи
ни разу я тебе не отказала.
Всегда была такая, как хотел:
хотел — смеялась,
а хотел — молчала...
Но гибкости душевной есть предел,
и есть конец
у каждого начала.
Меня одну во всех грехах виня,
все обсудив
и все обдумав трезво,
желаешь ты, чтоб не было меня...
Не беспокойся —
я уже исчезла.

 

Вероника Тушнова

Эдуард Асадов. Виновники

Судьбою нашей правит Случай, 
И у него такая стать, 
Что вдруг пролившеюся тучей 
Он может насмерть захлестать. 

Но он же может дать такое 
Блаженство каждому из нас, 
Что пожалеешь всей душою 
О жизни, данной только раз! 

 

Игорь Северянин

Безнадежно-взрослый Вы? О, нет! 
Вы дитя и Вам нужны игрушки, 
Потому я и боюсь ловушки, 
Потому и сдержан мой привет. 
Безнадежно-взрослый Вы? О, нет! 

Вы дитя, а дети так жестоки: 
С бедной куклы рвут, шутя, парик, 
Вечно лгут и дразнят каждый миг, 
В детях рай, но в детях все пороки, — 
Потому надменны эти строки. 

Кто из них доволен дележом? 
Кто из них не плачет после елки? 
Их слова неумолимо-колки, 
В них огонь, зажженный мятежом. 
Кто из них доволен дележом? 

Есть, о да, иные дети — тайны, 
Темный мир глядит из темных глаз. 
Но они отшельники меж нас, 
Их шаги по улицам случайны. 
Вы — дитя. Но все ли дети — тайны?!

Марина Цветаева 

Убиты медью вечерней 
И сломаны венчики слов. 
И тело требует терний, 
И вера — безумных цветов. 

Упасть на древние плиты 
И к страстному Богу воззвать, 
И знать, что молитвой слиты 
Все чувства в одну благодать! 

Растет прилив славословий — 
И вновь, в ожиданьи конца, 
Вином божественной крови 
Его — тяжелеют сердца; 

И храм, как корабль огромный, 
Несется в пучине веков. 
И парус духа бездомный 
Все ветры изведать готов. 

 

Осип Мандельштам

Я слышу иволги всегда печальный голос 
И лета пышного приветствую ущерб, 
А к колосу прижатый тесно колос 
С змеиным свистом срезывает серп. 

И стройных жниц короткие подолы, 
Как флаги в праздник, по ветру летят. 
Теперь бы звон бубенчиков веселых, 
Сквозь пыльные ресницы долгий взгляд. 

Не ласки жду я, не любовной лести 
В предчувствии неотвратимой тьмы, 
Но приходи взглянуть на рай, где вместе 
Блаженны и невинны были мы. 

 

Анна Ахматова

А добрые люди накормят бездомную кошку…
Их души сияют, как люстры в вечерних окошках…
А злые зачем-то пинают дворнягу ногами,
Не зная, что могут остаться на улице сами…

А добрые люди помогут чужим, незнакомым…
Под небом пушистым они, как под крышею дома…
Им нравится снег и цветение ранних фиалок…
И мир меркантильный в сравнении с ними так жалок…

А люди хорошие дарят улыбку прохожим
И искренне верят, что зло быть сильнее не может.
И воздухом зимним, как чудом земным, наслаждаясь,
Они будут верить в добро, даже не сомневаясь…

А злые и чёрствые люди клянут непогоду,
И солнце не то, и дожди… Зря потеряны годы…
И дети шумят, окружают одни идиоты…
Ночами считают они под подушкой банкноты…

А добрые люди молитву прочтут на рассвете
И скажут «Спасибо за то, что здоровые дети,
Что мама жива и семья не распалась с годами,
За то, что волшебное небо сегодня над нами…»

А злые всё копят на сердце ненужные чувства…
В их душах от этого так неуютно и пусто…
И светят у них только люстры в вечерних окошках…
А добрые люди накормят бездомную кошку…

 

 Ирина Самарина-Лабиринт

Поведаю вам таинство одно: 
Уж сколько раз на свете исчезали 
Империи, религии, регальи 
И уходили города на дно, 
Но сквозь пожары, бедствия и кровь, 
Одну и ту ж свершая пантомиму, 
И для времен совсем неуязвима 
Шла девочка по имени Любовь. 
Идет Любовь. Звучат ее шаги, 
Как эхо долгожданного свиданья, 
Ее шаги волнуют мирозданье, 
И между звезд расходятся круги. 
Пред ней равны рабы и господа. 
Ей нипочем яд лести или злости. 
Когда она хоть раз приходит в гости, 
В наш дом приходит счастье навсегда. 

 

Юрий Визбор

Мы, — робкие, — во власти всех мгновений. 
Мы, — гордые, — рабы самих себя. 
Мы веруем, — стыдясь своих прозрений, 
И любим мы, — как будто не любя. 

Мы, — скромные, — бесстыдно молчаливы. 
Мы в радости боимся быть смешны, — 
И жалобно всегда самолюбивы, 
И низменно всегда разделены! 

Мы думаем, что новый храм построим 
Для новой, нам обещанной, земли... 
Но каждый дорожит своим покоем 
И одиночеством в своей щели. 

Мы, — тихие, — в себе стыдимся Бога, 
Надменные, — мы тлеем, не горя... 
О, страшная и рабская дорога! 
О, мутная последняя заря!

Зинаида Гиппиус

Боюсь не справиться с лицом,
Когда тебя увижу где-то,
И завершится всё концом,
В котором больше нет секрета.

Боюсь не справиться с душой,
Боюсь не справиться и с телом,
Чтоб над тобой и надо мной
Не надругались миром целым.

Боюсь – не знаю отчего –
Тебя, как тайного богатства.
Боюсь – и более всего –
Его пропажи не бояться.

Евгений Евтушенко

Я, верно, был упрямей всех. 
Не слушал клеветы 
И не считал по пальцам тех, 
Кто звал тебя на «ты». 

Я, верно, был честней других, 
Моложе, может быть, 
Я не хотел грехов твоих 
Прощать или судить. 

Я девочкой тебя не звал, 
Не рвал с тобой цветы, 
В твоих глазах я не искал 
Девичьей чистоты. 

Я не жалел, что ты во сне 
Годами не ждала, 
Что ты не девочкой ко мне, 
А женщиной пришла. 

Я знал, честней бесстыдных снов, 
Лукавых слов честней 
Нас приютивший на ночь кров, 
Прямой язык страстей. 

И если будет суждено 
Тебя мне удержать, 
Не потому, что не дано 
Тебе других узнать. 

Не потому, что я — пока, 
А лучше — не нашлось, 
Не потому, что ты робка, 
И так уж повелось… 

Нет, если будет суждено 
Тебя мне удержать, 
Тебя не буду все равно 
Я девочкою звать. 

И встречусь я в твоих глазах 
Не с голубой, пустой, 
А с женской, в горе и страстях 
Рожденной чистотой. 

Не с чистотой закрытых глаз, 
Неведеньем детей, 
А с чистотою женских ласк, 
Бессонницей ночей… 

Будь хоть бедой в моей судьбе, 
Но кто б нас ни судил, 
Я сам пожизненно к тебе 
Себя приговорил. 

 

Константин Симонов.

Ты говорила мне «люблю», 
Но это по ночам, сквозь зубы. 
А утром горькое «терплю» 
Едва удерживали губы. 

Я верил по ночам губам, 
Рукам лукавым и горячим, 
Но я не верил по ночам 
Твоим ночным словам незрячим. 

Я знал тебя, ты не лгала, 
Ты полюбить меня хотела, 
Ты только ночью лгать могла, 
Когда душою правит тело. 

Но утром, в трезвый час, когда 
Душа опять сильна, как прежде, 
Ты хоть бы раз сказала «да» 
Мне, ожидавшему в надежде. 

И вдруг война, отъезд, перрон, 
Где и обняться-то нет места, 
И дачный клязьминский вагон, 
В котором ехать мне до Бреста. 

Вдруг вечер без надежд на ночь, 
На счастье, на тепло постели. 
Как крик: ничем нельзя помочь!— 
Вкус поцелуя на шинели. 

Чтоб с теми, в темноте, в хмелю, 
Не спутал с прежними словами, 
Ты вдруг сказала мне «люблю» 
Почти спокойными губами. 

Такой я раньше не видал 
Тебя, до этих слов разлуки: 
Люблю, люблю... ночной вокзал, 
Холодные от горя руки. 

Константин  Симонов

Предпоследний этаж 
раньше чувствует тьму, 
чем окрестный пейзаж; 
я тебя обниму 
и закутаю в плащ, 
потому что в окне 
дождь — заведомый плач 
по тебе и по мне. 
Нам пора уходить. 
Рассекает стекло 
серебристая нить. 
Навсегда истекло 
наше время давно. 
Переменим режим. 
Дальше жить суждено 
по брегетам чужим. 

 

Иосиф Бродский

Владимир Набоков 

«Ни тоски, ни любви, ни печали,
ни тревоги, ни боли в груди,
будто целая жизнь за плечами
и всего полчаса впереди».

Иосиф  Бродский

Ярким солнцем, синей далью 
В летний полдень любоваться — 
Непонятною печалью 
Дали солнечной терзаться... 

Кто поймет, измерит оком, 
Что за этой синей далью? 
Лишь мечтанье о далеком 
С непонятною печалью... 

 

Александр Блок

Любовью болеют все на свете. 
Это вроде собачьей чумы. 
Ее так легко переносят дети 
И совсем не выносим мы.

Она нас спасает. Она нас поддерживает. 
Обещает нам счастье, маня.
Но усталое сердце уже не выдерживает 
Температуры огня.

Потому что оно безнадежно замучено 
От самых простых вещей.
К вечной казни и муке оно приучено,
Но не может привыкнуть к ней.

Александр Вертинский

Я мысли чужие — ценю и люблю, 
Но звука держусь одного: 
Я собственный внутренний голос ловлю 
И слушаюсь — только его. 

 

Игорь Губерман

Мне так не хватает с тобой разговоров
И тихих, уютных, вдвоём вечеров…
Все эти минуты, как мелкие воры…
Я очень устала от этих воров…

Задёрнуты шторы… И вечер морозный
Рисует приветы на тёмном стекле…
Выводит узоры свои скрупулёзно...
Я очень скучаю опять по тебе…

И вновь не хватает с тобой разговоров
И нежных молчаний, и жарких «хочу…»
Любимые фото в окне монитора
Ещё и ещё перед сном прокручу…

Там где-то политика пулями в спину
В своих же стреляет, нажав на курок…
А мне бы с тобою вдвоём у камина
Смотреть, как танцует живой огонёк…

А там революция… Строят заборы…
Воюют за мир и вершат самосуд…
А мне не хватает с тобой разговоров,
Ведь я за семью, за любовь и уют…

 

Ирина Самарина-Лабиринт

Я строю мысленно мосты, 
Их измерения просты, 
Я строю их из пустоты, 
Чтобы идти туда, где Ты. 

Мостами землю перекрыв, 
Я так Тебя и не нашел, 
Открыл глаза, а там… обрыв, 
Мой путь закончен, я – пришел.

Валентин Гафт

Я хочу притянуть удачу…
Мне она позарез нужна…
Только хвост у неё горячий
И всерьёз высока цена…

Не исправить уже ошибки…
Их оплакивать смысла нет…
Я хочу зажигать улыбки
Тем, кто в сердце рождает свет…

Я хочу поделиться чудом
С целым миром, что стал чужим…
Я притягивать счастье буду,
Чтобы вечно делиться им…

Мне, и вправду, полегче станет,
Если встречу счастливый взгляд…
Люди злобой друг друга ранят,
Но надежды мои не спят…

Я ещё притяну удачу,
Чтобы ссоры людей ушли…
Кто добрей, тот всегда богаче…
Все мы – дети одной земли…

Нам бы просто делиться светом,
Благодарно наверх смотреть…
Я не верю, что в людях нету
Той души, что умеет петь…

Сердце доброе чаще плачет,
Но от слёз исчезает лёд…
Всё равно притяну удачу…
За падением будет взлёт…

 

Ирина Самарина-Лабиринт

Дремала душа, как слепая,
Так пыльные спят зеркала,
Но солнечным облаком рая
Ты в темное сердце вошла.

Не знал я, что в сердце так много
Созвездий слепящих таких,
Чтоб вымолить счастье у Бога
Для глаз говорящих твоих.

Не знал я, что в сердце так много
Созвучий звенящих таких,
Чтоб вымолить счастье у бога
Для губ полудетских твоих.

И рад я, что сердце богато,
Ведь тело твое из огня,
Душа твоя дивно крылата,
Певучая ты для меня.

Николай  Гумилёв

Тeбя я xoчy, мoe cчacтьe,
Moя нeзeмнaя кpaca!
Ты - coлнцe вo мpaкe нeнacтья,
Ты - жгyчeмy cepдцy poca!

Любoвью к тeбe oкpылeнный,
Я бpoшycь нa битвy c cyдьбoй.
Кaк кoлoc, гpoзoй oпaлeнный,
Cклoнюcь я вo пpax пpeд тoбoй.

Зa cлaдкий вocтopг yпoeнья
Я жизнью cвoeй зaплaчy!
Xoтя бы цeнoй пpecтyплeнья -
Тeбя я xoчy!

Кoнcтaнтин Бaльмoнт

Не привез я таежных цветов – 
извини. 

Ты не верь, 
если скажут, что плохи они. 
Если кто-то соврёт, 
что об этом читал… 

Просто, эти цветы 
луговым 
не чета! 
В буреломах, на кручах 
пылают жарки, 
как закат, 
как облитые кровью желтки. 
Им не стать украшеньем городского стола. 
Не для них отшлифованный блеск хрусталя. 
Не для них! 
И они не поймут никогда, 
что вода из-под крана – 
это тоже вода… 

Ты попробуй сорви их! 
Попробуй сорви! 
Ты их держишь, 
и кажется, руки в крови!.. 
Но не бойся, 
цветы к пиджаку приколи… 

Только что это? 
Видишь? 
Лишившись земли, 
той, 
таежной, 
неласковой, 
гордой земли, 
на которой они на рассвете взошли, 
на которой роса и медвежьи следы, – 
начинают стремительно вянуть цветы! 
Сразу 
гаснут они! 
Тотчас 
гибнут они!.. 
Не привез я таежных цветов. 
Извини. 

 

Роберт Рождественский

мне показалось - ты мой друг,
что мы навек судьбою скрещены,
что нет других людей вокруг,
что для тебя иные женщины-

лишь звук глухой чужих имен.
что мир наш вопреки словесности,
и эфемерности времен,
основан на добре и честности.

что выбор - это храм и честь.
что мы за этот храм ответственны,
покуда не разлучит смерть,
что непредательство - естественно!

но встречи - сказка без разлук.
а я как в детстве верю в вечное. 
мне показалось - ты мой друг,
но для тебя -
иные женщины. 

 

Ах Астахова

Кто знает - вечность или миг
мне предстоит бродить по свету.
За этот миг иль вечность эту
равно благодарю я мир.

Что б ни случилось, кляну,
а лишь благославляю легкость:
твоей печали мимолетность,
моей кончины тишину.

Белла  Ахмадулина

Роберт Рождественский

Я не унижусь пред тобою;
Ни твой привет, ни твой укор
Не властны над моей душою.
Знай: мы чужие с этих пор.
Ты позабыла: я свободы
Для заблужденья не отдам;
И так пожертвовал я годы
Твоей улыбке и глазам,
И так я слишком долго видел
В тебе надежду юных дней
И целый мир возненавидел,
Чтобы тебя любить сильней.
Как знать, быть может, те мгновенья,
Что протекли у ног твоих,
Я отнимал у вдохновенья!
А чем ты заменила их?
Быть может, мыслею небесной
И силой духа убежден,
Я дал бы миру дар чудесный,
А мне за то бессмертье он?
Зачем так нежно обещала
Ты заменить его венец,
Зачем ты не была сначала,
Какою стала наконец!
Я горд!- прости! люби другого,
Мечтай любовь найти в другом;
Чего б то ни было земного
Я не соделаюсь рабом.
К чужим горам, под небо юга
Я удалюся, может быть;
Но слишком знаем мы друг друга,
Чтобы друг друга позабыть.
Отныне стану наслаждаться
И в страсти стану клясться всем;
Со всеми буду я смеяться,
А плакать не хочу ни с кем;
Начну обманывать безбожно,
Чтоб не любить, как я любил,-
Иль женщин уважать возможно,
Когда мне ангел изменил?
Я был готов на смерть и муку
И целый мир на битву звать,
Чтобы твою младую руку -
Безумец!- лишний раз пожать!
Не знав коварную измену,
Тебе я душу отдавал;
Такой души ты знала ль цену?
Ты знала - я тебя не знал!

Михаил  Лермонтов

Я давно спросить тебя хотела:
разве ты совсем уже забыл,
как любил мои глаза и тело,
сердце и слова мои любил…

Я тогда была твоей отрадой,
а теперь душа твоя пуста.
Так однажды с бронзового сада
облетает поутру листва.

Так снежинки — звездчатое чудо,
тонким паром улетают ввысь.
Я ищу, ищу тебя повсюду,
где же ты? Откликнись, отзовись.

Как мне горько, странно, одиноко —
в темноту протянута рука.
Между нами пролегла широко
жизни многоводная река.

Но сильна надежда в человеке,
я ищу твой равнодушный взгляд.
Все таки мне верится, что реки
могут поворачивать назад.

Вероника  Тушнова

Я видел разными твои глаза: 
Когда затишье в них, когда гроза, 
Когда они светлы, как летний день, 
Когда они темны, как ночи тень, 
Когда они, как горные озера, 
Из-под бровей глядят прозрачным взором. 
Я видел их, когда им что-то снится, 
Когда их прячут длинные ресницы, 
Смеющимися видел их, бывало, 
Печальными, глядящими устало- 
Склонившимися над моей строкой... 
Они забрали ясность и покой 
Моих невозмутимых раньше глаз, - 
А я, чудак, пою их в сотый раз.

Расул Гамзатов

Кто к минувшему глух
и к грядущему прост,
устремляет свой слух 
в преждевременный рост. 
Как земля, как вода 
под небесною мглой, 
в каждом чувстве всегда 
сила жизни с иглой.

И невольным объят 
страхом, вздрогнет, как мышь,
тот, в кого ты свой взгляд устремишь, 
из угла устремишь.

Засвети же свечу 
на краю темноты. 
Я увидеть хочу то, 
что чувствуешь ты. В этом доме ночном, 
где скрывает окно, 
словно скатерть с пятном, 
темноты полотно.

Ставь на скатерть стакан, 
чтоб он вдруг не упал, 
чтоб сквозь стол-истукан, 
словно соль проступал, 
незаметный в окне, 
ослепительный путь — 
будто льется вино 
и вздымается грудь.

Ветер, ветер пришел, 
шелестит у окна, 
укрывается стол 
за квадрат полотна, 
и трепещут цветы 
у него позади, 
на краю темноты, 
словно сердце в груди.

И чернильная тьма 
наступает опять, 
как движенье ума 
отметается вспять, 
и сиянье звезды 
на латуни осей 
глушит звуки езды 
на дистанции всей.

Тогда, когда любовей с нами нет,
тогда, когда от холода горбат,
достань из чемодана пистолет,
достань и заложи его в ломбард.
Купи на эти деньги патефон
И где-нибудь на свете потанцуй,
(в затылке нарастает перезвон),
ах, ручку патефона поцелуй.
Да, слушайте советы Скрипача,
как следует стреляться сгоряча:
не в голову, а около плеча!
Живите только, плача и крича!
На блюдечке я сердце понесу
и где-нибудь оставлю во дворе,
Друзья, ах, догадайтесь по лицу,
что сердце не отыщется в дыре,
проделанной на розовой груди,
И только патефоны впереди,
И только струны-струны, провода,
И только в горле красная вода.

Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздём в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал чёрт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал чёрной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны воронёный зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешёл на шёпот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.

Есть мистика. Есть вера. Есть Господь.
Есть разница меж них. И есть единство.
Одним вредит, других спасает плоть.
Неверье - слепота, а чаще - свинство.

Бог смотрит вниз. А люди смотрят вверх.
Однако, интерес у всех различен.
Бог органичен. Да. А человек?
А человек, должно быть, ограничен.

У человека есть свой потолок,
держащийся вообще не слишком твердо.
Но в сердце льстец отыщет уголок,
и жизнь уже видна не дальше чёрта.

Иосиф Бродский

Пока мы боль чужую 
чувствуем, 
Пока живет в нас 
сострадание, 
Пока мечтаем мы и буйствуем, 
Есть нашей жизни оправдание. 

Пока не знаем мы заранее, 
что совершим, 
Что сможем вынести, 
Есть нашей жизни оправдание, 
До первой лжи иль первой 
хитрости.

 

Андрей Дементьев

В любых делах при максимуме сложностей
Подход к проблеме все-таки один:
Желанье — это множество возможностей,
А нежеланье — множество причин.
 

Эдуард Асадов

Ста рублей не копил - не умел.
Ста друзей все равно не имел.
Ишь чего захотел - сто друзей!
Сто друзей - это ж целый музей!
Сто, как Библия, мудрых томов.
Сто умов.
Сто высотных домов.
Сто морей.
Сто дремучих лесов.
Ста вселенных заманчивых зов:
скажешь слово одно -
и оно
повторится на сто голосов.
Ах, друзья,
вы мудры, как Сократ.
Вы мудрее Сократа стократ.
Только я ведь и сам не хочу,
чтобы сто меня рук - по плечу.
Ста сочувствий искать не хочу.
Ста надежд хоронить не хочу.
...У витрин, у ночных витражей,
ходят с ружьями сто сторожей,
и стоит выше горных кряжей
одиночество в сто этажей.

Юрий  Левитанский

Я – вредное счастье твоё, что свалилось на плечи,
Обрушилось так, что уже от него не сбежать…
Ты знаешь, такую любовь даже время не лечит…
Но если бунтую, бессмысленно спор продолжать…

Попробуй обнять, обещаю, что сдамся без боя…
И всплеск феромонов изменит тревогу на страсть…
Я счастлива очень, когда просыпаюсь с тобою…
Такую любовь из души невозможно украсть.

Я – вредное счастье твоё… Набирайся терпенья,
Ведь резко ответишь, и будет обида до слёз…
Но лечится всё поцелуем твоим за мгновенье…
От нежной любви и шипы исчезают у роз…

Улыбка твоя – это лучшая в мире награда…
И ласковый взгляд, что насквозь пробирает меня…
На теле твоём, как улики, следы от помады,
Останутся с ночи, нескромную тайну храня…

Я – вредное счастье твоё, что тебя обожает…
Что хочет тебе подарить целый мир, даже два…
Я – сердце, что нашу любовь на любовь умножает…
Ты – искренность, что превращает в поступки – слова.

 

Ирина Самарина-Лабиринт

Дрожащие губы 
и скрежет плаща — 
друг другу не любы 
мы больше. Прощай! 

Огнем небосвода 
изгублена нить. 
Такая свобода, 
что хочется выть. 

Такое веселье, 
что с пьяных колес 
как поезд в ущелье, 
иду под откос. 

Такие поминки, 
что, Боже ты мой, 
как будто мы оба 
на снимке с каймой. 

Неправедно, парень, 
ты делишь ломоть: 
верни мою душу, 
возьми мою плоть.

Юнна Мориц 

Сергей Есенин 

Я тебе ничего не скажу,
И тебя не встревожу ничуть,
И о том, что́ я молча твержу,
Не решусь ни за что намекнуть.

Целый день спят ночные цветы,
Но лишь солнце за рощу зайдёт,
Раскрываются тихо листы
И я слышу, как сердце цветёт.

И в больную, усталую грудь
Веет влагой ночной… я дрожу,
Я тебя не встревожу ничуть,
Я тебе ничего не скажу.

Афанасий  Фет

Клялась ты — до гроба 
Быть милой моей. 
Опомнившись, оба 
Мы стали умней. 

Опомнившись, оба 
Мы поняли вдруг, 
Что счастья до гроба 
Не будет, мой друг. 

Колеблется лебедь 
На пламени вод. 
Однако к земле ведь 
И он уплывет. 

И вновь одиноко 
Заблещет вода, 
И глянет ей в око 
Ночная звезда.

Николай Заболоцкий